|
За что власть должна платить театру? Ответ знает Константин Райкин, руководитель московского театра «Сатирикон».
 | Константин Райкин, руководитель московского театра «Сатирикон» на съезде «Союза театральных деятелей России» 24.10.2016 года |
В своей взволнованной «сумбурной» речи на съезде «Союза театральных деятелей России» 24.10.2016 года он поведал[1], что власть должна финансировать театр на должном уровне хотя бы потому, что театр отражает ее собственную физиономию. И если эта физиономия уродлива, то здесь, как говорится, нечего на зеркало пенять. Правда бывает неприятной, зато она показывает путь к исправлению и совершенствованию.
Понятно, художник мыслит образами. И образ зеркала очень популярен в искусстве и публицистике. Владимир Ильич Ленин назвал одну из своих работ «Лев Толстой как зеркало русской революции». Лев Троцкий, ненавидевший сталинскую эпоху отнюдь не меньше Константина Райкина, тем не менее, замечает, что сталинизм показывает защитникам буржуазной демократии их собственное зеркало.
Зеркало может давать и искаженное отражение. В сказочной повести писателя Виталия Губарева под названием «Королевство кривых зеркал» рассказывается о девочке Оле, которой посчастливилось пройти сквозь зеркало в волшебную страну и увидеть себя со стороны. Капризная Оля познакомилась со своим отражением девочкой Яло, воплотившей все её недостатки и поняла, как плохо она себя вела. Приключения в Королевстве кривых зеркал помогли Оле стать лучше.
Впрочем, у государства больше оснований считать себя зеркалом, отражающим театральную жизнь. И не только потому, что оно заказывает музыку. Государство определяет все стороны жизни общества, которое, существуя само по себе, превратилось бы в войну всех против всех. В этом смысле, каково государство, таков и театр.
В постсоветской России отношение власти к театру и искусству вообще изменилось.
"У нас никто не хватает и не сажает за мысли, за позицию, за политические взгляды, – напомнил президент Путин 21.11.2013 года на Российском литературном собрании, проходившем в Российском университете дружбы народов [2]. – И этого мы никогда не допустим. Мы никогда не вернемся в то ужасное прошлое, когда Даниэля и Синявского гоняли или Пастернака высылали".
И, действительно, сегодня художникам-антикоммунистам, клерикалам, бунтарям-эгоистам, поборникам «чистого искусства», разным модернистам и постмодернистам, а попросту декадентам и дегенератам, живется вольготнее, чем в СССР. Иногда даже приходится сожалеть об отсутствии советской цензуры, избавлявшей народ от «творческого» воплощения гнусностей и дикостей социал-дарвинистского общества. В этом обществе цензором выступает эгоизм частного предпринимателя, диктующий свое понимание культуры и искусства.
"Начиная со времен Ницше… реакционная мысль, – пишет советский философ Михаил Лившиц, – нащупала новую форму оправдания своего господства. Главным направлением… стало отрицание объективных норм истинного, нравственного и прекрасного, подчеркивание, негативной, разрушительной стороны человеческой пневмы… Бунт против разума, освобождение совести от всяких стеснений…
Современная духовная проституция состоит именно в этом выворачивании наизнанку прежних канонов и догм буржуазной идеологии. Нынешний мещанин не верит больше в нетленную красоту Венеры Милосской и Аполлона Бельведерского. Он повторяет банальности ходячего релятивизма, утверждающего, что нет никакой объективной истины, что все эпохи и стили одинаково хороши, что безобразное имеет даже преимущество перед прекрасным, потому что оно более «провоцирующее»".
Как бы то ни было, жаловаться на цензуру Константин Райкин не может. Анализируя речь режиссёра, Gazeta.ru высказала предположение, что энергичное выступление Райкина, отчасти могло быть связано и с финансовыми проблемами театра «Сатирикон», не получающего ожидаемой поддержки от Министерства культуры РФ.
И в самом деле, 19 октября Константин Райкин заявил, что «Сатирикон» испытывает финансовые трудности из-за необходимости арендовать помещения на время реконструкции собственного здания. Из-за этого театр находится на «пути к гибели» По его словам, все бюджетные средства, выделяемые театру Минкультом сейчас, уходят на аренду площадок для проведения спектаклей и их недостаточно для работы «Сатирикона». Надо думать, когда реконструкция собственного здания театра завершится, Костя станет лояльнее к власти.
А пока он взывает к цеховой солидарности с деятелями культуры, пострадавшими из-за нелюбви темных патриотических масс к искусству авангарда. В своей речи на съезде «Союза театральных деятелей России» он упомянул, в частности, изъятие из репертуара оперы «Тангейзер» в Новосибирском оперном театре. В этом ряду срыв показа в омской опере рок-спектакля «Иисус Христос — суперзвезда», прокурорская проверка спектакля «Все оттенки голубого» в театре «Сатирикон», на который поступила жалоба о «растлении малолетних», закрытие в московском Центре братьев Люмьер выставки скандального фотографа Джока Стёрджеса, эпатировавшего публику фотографиями девочек и девушек из нудистских общин.
По мнению режиссёра, общественные организации и «группы оскорблённых граждан», которые пытаются отменять театральные постановки и «обливают мочой картины на выставках», заменяют собой общественное мнение, прикрываясь понятиями «Родина», «духовность», «нравственность» и так далее. Константин Райкин считает, что носителем морали и нравственности является не государство, а искусство. Он не уточнил, правда, должно ли искусство возвышать человека, или его назначение состоит, как выразился один пользователь интернета, в возбуждении интереса к «гениталиям» … то есть в оглуплении и опошлении человеческого сознания.
Учитывая крайнюю нужду в деньгах, возможно, эмоциональный взрыв главы «Сатирикона» был вызван надеждой получить финансирование не только из государственных источников. Тем более что эскапады Райкина прозвучали в преддверии государственного праздника постсоветской России – Дня народного единства. Они были поддержаны многими представителями интеллигентской прокладки, исповедующими умственное и нравственное распутство в качестве высшего проявления свободы. Получился настоящий мозговой штурм либералов-западников проблемы уничижения государства.
 | «Оппозиционный» комик и его директор Полянкин |
Как мне кажется, Константин Райкин сам загнал себя в угол. Вот мнение Анатолия Евсеевича Полянкина, которое он высказал в интервью газете «Культура» 08.07.2000 года. По словам партнера главы «Сатирикона» по бизнесу и организации театрального дела, однажды Константину Аркадьевичу захотелось попробовать рискованную вещь: театр с самостоятельной, вернее, максимально независимой экономикой [3].
"Он … сказал, что мечтает о театре, который, может, постепенно, может, сразу лишился бы зависимости от денег, которые власть планирует дать, но не дает. Избавился бы даже от того образа денег, которые нужно вечно где-то «разыскивать», «откапывать», «просить». В творческом успехе он был уже уверен и видел перспективы. А теперь его серьезно беспокоила проблема, как привести в порядок «другую сторону», не зная точно, каким образом, но зная, что так должно быть.
Мы поставили во главу угла, – продолжил Полянкин – формирование своего «капитала» – который и накапливается, но и расходуется с учетом законов экономики. Капитала, который нужно постоянно и стабильно создавать, для того чтобы системно тратить. А для этого нужно знать, какими будут траты в каждый следующий день. Причем речь идет не о театре, у которого богатые спонсоры. Их деньги, к сожалению, нельзя спланировать в системе бюджета. Это внебюджетные деньги, в каком-то смысле абстракция, с ними можно только создавать „перспективный план планирования планов, распланированных на будущее“".
Затея, как видим, провалилась. Организация театрального дела с безупречными шансами на успех невозможна в условиях капиталистической стихии.
"Возмущенный Райкин, – сетует ему еще один пользователь интернета, – лишь отголосок влияния капитала на сферу искусства. Вы мечтали о творчестве, пущенном в свободное плавание по воле рынка… а в результате, денежный провал театра в жестоком мире коммерческого успеха. И потому лишний раз напомнить с трибуны о себе выглядит этаким хитро продуманным пиар-ходом".
Возможно, подсознательно в отчаянии Кости сквозит ностальгия по былым временам, когда творчество его выдающегося папы Аркадия Исааковича Райкина развивалось вполне успешно. Театр «Сатирикон», поясняется в одном справочнике, появился на московских афишах сравнительно недавно – в 1987 году. Но, несмотря на молодость, театр имеет большую и примечательную историю, связанную прежде всего с именем своего первого руководителя – великого артиста Аркадия Райкина.
Прародителем театра «Сатирикон» является основанный в 1939 году Ленинградский театр эстрады и миниатюр, получивший известность как театр Райкина. Это был театр со своим репертуаром, постоянным актерским составом и со своим бесспорным лидером. В 1982 году театр переехал в Москву. Теперь это Государственный театр миниатюр. В его коллектив влилась большая группа молодежи. Рядом с Аркадием Райкиным в нем появился еще один лидер – Константин Райкин.
„Я всегда критически относился к семейственности на производстве, а теперь вот сам впал в этот «грех», но нисколько в нем не раскаиваюсь. Мой сын принимает трудное фамильное наследство…“, – напутствовал своего талантливого отпрыска папа. В июне 1987 года театр получил здание на Шереметьевской улице. В декабре этого же года ушел из жизни Аркадий Райкин. Закончилась целая глава в истории сценического искусства. Эстафету принял Константин Райкин…
Сегодня это уже не Театр миниатюр. Это Театр «Сатирикон» имени Аркадия Райкина. Он унаследовал многие родовые черты своего предшественника – работоспособность, постоянный творческий поиск, любовь и уважение к зрителю. А также успех – как результат всего вышесказанного.
Но вовлекая светлое имя отца в свои инвективы против государства, Константин Райкин вряд ли сможет повысить рейтинг в обществе себя самого и своего театра. Константин Райкин —
"человек не бесталанный, – откликается в интернете на эти инвективы пользователь, очевидно, не равнодушный к театру, – но явный комплекс – боязнь остаться в тени отца – превратил его в фигляра. Эпатаж и гротеск стал не средством, а целью и методом, которые навязываются и собственному театру и студентам. А после этого удивляемся, отчего молодое поколение не умеет играть…".
Он добавляет: "писатели, режиссеры и прочие творческие умные личности должны тянуть народ наверх, а не опускать вниз … иначе мы получим общество очень похожее на американское – глупое, ограниченное, зомбированное, избалованное, циничное, недообразованное, морально и нравственно развращенное, фетишированное деньгами, ни во что светлое не верящее …".
По-моему, автор этого отклика относится к американскому обществу чересчур критично. Проблема заключается не в национальных различиях, а в отношении интеллигенции к закону смены формаций. И в этом смысле театр является зеркалом внутренней борьбы за социальный выбор. В этом смысле по-прежнему актуален вопрос „С кем вы, мастера культуры?“, обращенный писателем Максимом Горьким к своим американским корреспондентам 22 марта 1932 года.
В его статье остаются актуальными такие строки:
"Буржуазия враждебна культуре и уже не может не быть враждебной ей, — вот правда, которую утверждает буржуазная действительность, практика капиталистических государств. … пора вам решить вопрос: с кем вы, «мастера культуры»? С чернорабочей силой культуры за создание новых форм жизни или вы против этой силы, за сохранение касты безответственных хищников, — касты, которая загнила с головы и продолжает действовать уже только по инерции?"
С. Мальцев.
Ссылки
[1] – | Константин Райкин выступил против цензуры и активистов общественных организаций
stuki-druki.com/facts1/VIDEO-Konstantin-Raykin-vistupil-protiv-cenzuri-i-aktivistov-obschestvennih-organizaciy.php
youtu.be/V4rd3VpFjks
Полный текст выступления Константина Райкина на съезде Союза театральных деятелей России
Дорогие друзья, я в вас прошу прощения, что сейчас я буду говорить немножко взбалмошно, так сказать. Потому что я с репетиции, у меня еще вечерний спектакль, и я внутренне немножко сучу ножками — я привык заранее приходить в театр и готовиться к спектаклю, который сыграю. И еще как-то мне довольно сложно говорить спокойно на тему, которую я хочу затронуть.
Во-первых, сегодня 24 октября — и 105 лет со дня рождения Аркадия Райкина, я вас всех поздравляю с этим событием, с этой датой.
И, вы знаете, я вам так скажу, что у меня папа, когда понял, что я стану артистом, учил меня одной вещи, он как-то в мое сознание вложил одну такую вещь, он называл это — цеховая солидарность. То есть это некая этика по отношению к занимающимся одним делом вместе с тобой. И, мне кажется, нам сейчас очень время про это вспомнить всем.
Потому что меня очень тревожат — я думаю, как и вас всех — те явления, которые происходят в нашей жизни. Эти, так сказать, наезды на искусство, на театр, в частности. Эти совершенно беззаконные, экстремистские, наглые, агрессивные, прикрывающиеся словами о нравственности, о морали, и вообще всяческими, так сказать, благими и высокими словами: «патриотизм», «Родина» и «высокая нравственность» — вот эти группки оскорбленных якобы людей, которые закрывают спектакли, закрывают выставки, нагло очень себя ведут, к которым как-то странно власть нейтральна, дистанцируется. Мне кажется, что это безобразные посягательства на свободу творчества, на запрет цензуры.
А запрет цензуры - я не знаю, как кто к этому относится - я считаю, что это величайшее событие векового значения в нашей жизни, в художественной, духовной жизни нашей страны. У нас это проклятие и позор вообще отечественной нашей культуры, нашего искусства, многовековой, наконец, был запрещен.
C нами разговаривают наши начальники непосредственные таким лексиконом сталинским, такими сталинскими установками, что просто ушам своим не веришь!
И что сейчас происходит? Я сейчас вижу, как на это явно чешутся руки кого-то это изменить и вернуть обратно. Причем вернуть обратно не просто во времена застоя, а еще в более давние времена — в сталинские времена. Потому что с нами разговаривают наши начальники непосредственные таким лексиконом сталинским, такими сталинскими установками, что просто ушам своим не веришь! Это говорят представители власти, мои непосредственные начальники, господин Аристархов* так разговаривает. Хотя его вообще надо переводить с аристархского на русский, потому что он говорит языком, которым просто стыдно, что от имени министерства культуры так человек разговаривает.
Мы сидим и слушаем это. Мы чего — не можем как-то высказаться все вместе?
Я понимаю, у нас довольно разные традиции, в нашем театральном деле — тоже. Мы очень разобщены, мне кажется. Мы достаточно мало интересуемся друг другом. Но это полбеды. Главное, что есть такая мерзкая манера — клепать и ябедничать друг на друга. Мне кажется, это просто сейчас недопустимо!
Цеховая солидарность, как меня папа учил, обязует каждого из нас, работника театра — артиста ли, режиссера ли, — не говорить в средствах массовой информации плохо друг о друге. И в инстанциях, от которых мы зависим. Ты можешь сколько угодно быть не согласным творчески с каким-то режиссером, артистом. Напиши ему смску злобную, напиши ему письмо, подожди его у подъезда, скажи ему, но не надо в это вмешивать средства массовой информации, и делать это достоянием всех, потому что наши распри, которые обязательно будут, будут!
Творческое несогласие, возмущение — это нормально. Но когда мы заполняем этим газеты и журналы, и телевидение — это на руку только нашим врагам, то есть тем, кто хочет прогнуть искусство под интересы власти. Маленькие, конкретные, идеологические интересы. Мы, слава богу, от этого освободились.
Cловами о нравственности, Родине и народе, и патриотизме прикрываются, как правило, очень низкие цели. Не верю я этим группам возмущенных и обиженных людей, у которых, видите ли, их религиозные чувства оскорблены. Не верю! Верю, что они проплачены.
Я помню. Мы все родом из советской власти. Я помню этот позорный идиотизм. Это причина, единственная, по которой я не хочу быть молодым, не хочу вернуться туда опять, в эту мерзкую книжку, опять ее читать. А меня заставляют эту книжку опять читать! Потому что словами о нравственности, Родине и народе, и патриотизме прикрываются, как правило, очень низкие цели. Не верю я этим группам возмущенных и обиженных людей, у которых, видите ли, их религиозные чувства оскорблены. Не верю! Верю, что они проплачены.
Так что, это группки мерзких людей, которые борются незаконными мерзкими путями за нравственность, видите ли. Когда мочой обливают фотографии — это что, борьба за нравственность, что ли?
Вообще не надо общественным организациям бороться за нравственность в искусстве. Искусство само в себе имеет достаточно фильтров из режиссеров, художественных руководителей, критиков, зрителей, души самого художника. Это носители нравственности. Не надо делать вид, что власть — это единственный носитель нравственности и морали. Вообще это не так.
Вообще, у власти столько соблазнов около нее, вокруг нее, столько искушений, что умная власть платит искусству за то, что искусство перед ней держит зеркало и показывает в это зеркало ошибки, просчеты и пороки этой власти. Вот умная власть за это ему платит!
А не за то платит власть, как говорят нам наши руководители, что: «А вы тогда и делайте. Мы вам платим деньги, вы тогда и делайте, что надо». А кто знает? Они будут знать, что надо? Кто нам будет говорить? Я сейчас слышу: «Это чуждые нам ценности. Вредно для народа». Это кто решает? Это они будут решать? Они вообще не должны вмешиваться. Они не должны вмешиваться. Они должны помогать искусству, культуре.
Не надо делать вид, что власть — это единственный носитель нравственности и морали. Вообще это не так. Собственно, я считаю, что нам надо объединиться, еще раз говорю — нам надо объединиться. Нам надо плюнуть и на время забыть о наших художественных тонких рефлексиях по отношению друг к другу.
Мне может сколько угодно не нравиться какой-то режиссер, но я костьми лягу, чтоб ему дали высказаться. Это я повторяю слова Вольтера вообще, практически, потому что такие качества высокие человеческие у меня. Понимаете? А вообще, на самом деле, если не шутить, то мне кажется, это все поймут. Это нормально: будут несогласные, будут возмущенные.
В кои-то веки наши деятели театра встречаются с президентом. Это встречи такие нечастые. Я бы сказал, декоративные. Но все-таки они происходят. И там можно решить какие-то серьезные вопросы. Нет. Почему-то и здесь начинаются предложения установить возможную границу трактовки классики. Ну зачем президенту-то устанавливать эту границу? Ну зачем его в эти дела втягивать. Он не должен вообще этого понимать. Он не понимает — и не нужно ему понимать. И вообще, зачем устанавливать эту границу? Кто на ней будет пограничником? Аристархов? Ну не надо это. Пусть ее трактуют. Кто-то будет возмущен — замечательно. Что же мы иллюстрируем Федора Михайловича Достоевского, который говорил: «Только лиши нас опеки, мы тут же попросимся обратно в опеку». Ну что же мы? Ну неужели он такой гений, что и про нас настучал на тысячу лет вперед? Про наше, так сказать, раболепство.
У нас вообще в театре происходит масса интереснейших вещей. И масса интересных спектаклей. Ну, масса — я называю, когда много. Я считаю, что это хорошо. Разных, спорных — прекрасно! Нет, мы опять почему-то хотим. Мы друг на друга клевещем, доносим иногда, прямо вот так, ябедничаем. И опять хотим в клетку! В клетку-то зачем опять? «Чтоб цензура, давайте!» Не надо, не надо! Господи, что же мы утрачиваем и сами отказываемся от завоеваний? Что же мы иллюстрируем Федора Михайловича Достоевского, который говорил: «Только лиши нас опеки, мы тут же попросимся обратно в опеку». Ну что же мы? Ну неужели он такой гений, что и про нас настучал на тысячу лет вперед? Про наше, так сказать, раболепство.
Я предлагаю всем: ребята, нам надо всем внятно высказаться по этому поводу — по поводу этих закрытий, а то мы молчим. Почему мы молчим все время?! Закрывают спектакли, закрывают это… Запретили «Иисус Христос — суперстар». Господи! «Нет, кого-то это оскорбило». Да, оскорбит кого-то, и что?
Нам надо всем внятно высказаться по этому поводу — по поводу этих закрытий, а то мы молчим. Почему мы молчим все время?! Закрывают спектакли, закрывают это.
И церковь наша несчастная, которая забыла, как ее травили, уничтожали священников, срывали кресты и делали овощехранилища в наших церквях. И она начинает действовать такими же методами сейчас. Значит, прав был Лев Николаевич Толстой, который говорил, что не надо соединяться с властью церкви, иначе она начинает не богу служить, а власть обслуживать. Что мы в большой степени и наблюдаем.
И не надо, что: «Церковь будет возмущаться». Ну, ничего! Ничего! Не надо сразу закрывать все! Или, если закрывают, надо реагировать на это. Нам вместе. Вот попытались там что-то сделать с Борей Мильграмом в Перми. Ну, вот как-то мы встали дыбом, многие. И вернули его на место. Представляете? Наша власть сделала шаг назад. Совершая глупость, сделала шаг назад и исправила эту глупость. Это потрясающе. Это так редко и нетипично. Но сделали это. И мы тоже в этом поучаствовали — вместе собрались и вдруг высказались.
Мне кажется, сейчас, в очень трудные времена, очень опасные, очень страшные; очень это похоже… Не буду говорить, на что, но сами понимаете. Нам нужно вместе очень соединиться и очень внятно давать отпор этому.
Ещё раз, с днём рождения Аркадия Райкина.
* Владимир Аристархов — первый заместитель министра культуры.
Не менее жестко ответил Константину Райкину президент мотоклуба «Ночные волки» «Хирург» (Александр Залдостанов).
Президент мотоклуба «Ночные волки» Александр «Хирург» Залдостанов в беседе с НСН ответил руководителю театра «Сатирикон» Константину Райкину, назвавшему активистов общественных организаций "группкой оскорбленных".
"Дьявол всегда соблазняет свободой! А под видом свободы эти райкины хотят превратить страну в сточную канаву, по которой текли бы нечистоты. Бездействовать мы не будем, и я сделаю все, чтобы защитить нас от американской демократии. Несмотря на все репрессии, которые они распространяют по всему миру!", - сказал лидер "Ночных волков".
По его мнению, сегодня Россия является "единственной страной, у кого действительно есть свобода".
"Райкины в Америке не существовали бы, а у нас существуют", - сказал Хирург.
|
[3] – | Новости Руспрес - Plaza Константина Райкина стоит 3 млрд
07.11.2016
«Оппозиционный» комик и его директор Полянкин владеют ТРЦ с отелем, бизнес-центром и театральной школой
Бутик-отель, офисный центр класса «А», ресторан и конференц-зал, театральная школа и земельный участок в районе Марьина Роща — так выглядят бизнес-активы руководства «Сатирикона», которому не хватает денег на аренду сцены. Всё это тянет примерно на 3 млрд рублей.
Константин Райкин и Анатолий Полянкин ведут дела «Сатирикона» более 20 лет. Давние друзья, они ещё в конце девяностых стали бизнес-партнёрами. Дела у них идут хорошо. Они держат под контролем разную недвижимость, которая приносит им стабильный многомиллионный доход.
Костяком их бизнес-империи является фонд имени Аркадия Райкина, который в свою очередь наплодил разных «дочек». Главная из них — фирма «Райкин плаза» (полное название «Центр культуры, искусства и досуга имени Аркадия Райкина»). Судя по данным Kartoteka.ru, в прошлом году компания принесла владельцам 115 миллионов рублей.
«Райкин плаза» контролирует четырёхзвёздочную гостиницу «Райкин Plaza Hotel», одноимённый ресторан и бизнес-центр. Все они находятся в здании известного торгового центра «Райкин Plaza». Согласно выписке из Росреестра, «участок» Райкина и Полянкина занимает почти десятую часть здания.
Подробнее: www.rospres.com/dossier/19862/
|
|
